В феврале 1944-го из 1305 точно сбитых на Восточный фронт приходится 270 — чуть меньше 21 %. В июне 1944-го 1954 самолета всего и 312 на Востоке (16 %)

[258]

.

А что с артиллерией?

По ленд-лизу было поставлено 123 000 тонн готовых порохов и 150 000 тонн химикатов для порохового производства Собственное производство порохов в СССР в 1942 году составило 67 698 тонн; в 1943-м (уже с помощью импортных компонентов) — 112 770 тонн, в 1944-м — 126 890 тонн. То есть без зарубежный поставок советский «бог войны» просто замолчал бы.

Знаменитый конвой PQ-17 вез вооружений на 700 000 долларов — и их хватило бы на вооружение общевойсковой армии.

В той истории, которую предлагает российская пропаганда (СССР один против «всей Европы») у нас было бы в разы меньше оружия и боеприпасов, а у немцев на единственном Восточном фронте — в те же самые разы больше техники и раза в полтора больше людей.

Как сказал Марк Солонин — «Может, ленд-лиз и армии союзников это и в самом деле лишь "соломинка", что легла на нашу чашу. Но без нее наша чаша не перевесила бы. Так что хорошо бы честно подсчитывать "слагаемые победы". Не заменяя авиационный бензин полетами с иконами».

Я не исключаю, что победа СССР могла бы быть достигнута и без ленд-лиза и второго фронта. Но победы бывают разные. И далеко не все оканчиваются в столице поверженного врага его полной и безоговорочной капитуляцией.

Предположим, советская экономика и без ленд-лиза смогла бы решить свои проблемы. Но это означало бы отвлечение рабочих рук с фронта

[259]

и просто задержку в перевооружении армии. Как следствие — давление на немцев и темпы наступления снизились бы. Не удалось бы перейти от стратегии вытеснения к стратегии уничтожения (окружения больших армейских масс).

В июне 1944 года

[260]

Красная армия совершает свою самую удачную стратегическую наступательную операцию «Багратион», в ходе которой была разгромлена группа армий «Центр». Если бы не было «западных» фронтов в Италии, на Балканах и в Нормандии, то за спиной немецкого фронта стояли бы стратегические резервы: группа армий «Ц» (10 и 14-я армии), группа армий «Б» (7, 15-я армии), группа армий «Г» (1 и 19-я армии), танковая группа «Запад», и еще те восемь дивизий, что в реале находились на Балканах, Этих сил хватило бы, чтобы заткнуть любой прорыв Восточного фронта и как минимум вновь перевести войну в окопно-затяжной режим.

Затяжка боев привела бы к тому, что немецкая военная техника успела бы закрепиться на качественно ином уровне (реактивные самолеты, стратегические «урал-бомберы», баллистические ракеты), и на переговорах это пришлось бы учесть. Да и количественно рост производства боевой техники Германией в 1944 году впечатляет.

Даже если бы Германии не удалось дожать одинокий Советский Союз, если бы и без ленд-лиза и второго фронта Красная Армия смогла перейти в устойчивое стратегическое наступление, оно шло бы много дольше и с бóльшими потерями. А именно человеческие ресурсы и так уже кончались.

Уже весной 43-го пополнение действующей армии шло за счет населения освобождаемых территорий. То есть мобресурс тыловых регионов был уже практически полностью выбран. И, значит, более медленное продвижение на Запад означало бы и уменьшение численности РККА.

В сентябре 1943 г. тогда еще Степной фронт поднял 70,7 тыс. человек на освобожденной территории, в октябре — 71,1 тыс. человек, в марте 1944 г. таковых было 108,9 тыс. человек, а в апреле аж 138,5 тыс. человек.

Из 528,2 тыс. человек, призванных на освобожденной территории Вторым Украинским фронтом (бывшим Степным) с августа 1943 г. по июль 1944 г. почти половина (47 %) приходится на весну 1944 г. Успешные наступления позволяли мобилизацией восполнять потери (прогоняя призванных через запасные части). Люди есть, вооружение есть, можно наступать дальше.

Когда фронт вставал, этот ресурс падал. Так в июне 1944 г. мобилизованных были уже 18,2 тыс. а в июле — всего 902 человека.

Это феномен отрезка времени весны 1943 г. — весны 1944 г.

То, что пополнение шло с освобожденных территорий, объясняет странную статистику 47 армии 1 Белорусского фронта. С 1 апреля по 9 мая через армейский запасной полк в боевые части направлено 17 417 человек. Из них 8613 — бывшие советские военнопленные; 1693 — возвратившиеся из госпиталей; 6111 — маршевое пополнение, прибывшее из внутренних округов страны. В этом числе — 6085 русских и 6558 украинцев (белорусов 1396)

[261]

. А в марте того же года в ту же армию прибыло русских 2137, украинцев — 867, зато литовцев — 1856

[262]

. В декабре 1944 года пополнение составило русских — 1477, украинцев — 270, «украинцев и белорусов с западных областей» — 1669

[263]

.

К 45 году с переходом госграницы и этот ресурс был близок к исчерпанию. Все дивизии имели половинный состав. Красная Армия была обескровлена. При уставном штате дивизии в 10,5 тысяч человек, в боях на Курской дуге в 1943-м средняя численность дивизии составляла 6,5 тысяч. В апреле 1945 года на направлении главного удара на Берлин дивизии насчитывали 4–5 тысяч человек. А в Пруссии — 3000. Обершарфюрер СС Эрнст Баркман (танковый ас из дивизии «Великая Германия») писал в своем дневнике накануне наступления при Балатоне:

При этом при появлении возможности использовать мобресурсы освобождаемых западных регионов Союза осенью 1943 года было принято решение отказаться от призыва в Средней Азии и Закавказье, отправив призванных не в бой, а на «трудовой фронт»

[265]

.

Затягивание войны еще на год-полтора с потерей еще как минимум одного-двух миллионов мужчин привело бы к надрыву сил страны. К 1945 году призывные комиссии отмечали, что 17–18 летние юноши, то есть «возраста 1925–1927 годов» просто физически недоразвиты

[266]

. Причина понятна: голодомор в раннем детстве, а затем военные лишения в их же подростковые годы…

Конечно можно было бы сказать, что в 1945 советские командиры и солдаты «научились воевать», и это умение компенсировало бы относительную нехватку личного состава.

Но вот историк (да, анонимный, да, «диванный эксперт» — но систематически работающий с военными архивами и СССР и Германии) сравнил схожие боевые действия: массированное стратегическое наступление на заранее укрепленные позиции.

А именно потери вермахта при атаке на Курскую дугу в июле 1943 и при атаке РККА на Зееловские высоты в апреле 1945-го.

Для сравнения были взяты действия немецкой 292 пехотной дивизии, которая в составе 41 танкового корпуса 9 армии Моделя прорывалась на Поныри (северный фас «огненной дуги»).

5 июля 1943 года ширина полосы наступления это дивизии составляла 7 км. Плотность боевого состава без деления на первый и второй эшелон — 530 (пятьсот тридцать) человек на километр. Потери в течение пяти дней наступления составили 2013 человек, или 402 человека среднесуточно, или 288 человек на километр.

16 апреля 1945 года на Зееловские высоты под Берлином шли три советских гвардейских стрелковых корпуса (28 и 29 и 4) из армии Чуйкова.